Арлекины и розы
Мы сидели у фонтана на крохотной улочке в глубине Латинского квартала. Вообще, по правде говоря, нифига не сидели, это просто рассказчик во мне перебивает остатки точных наук, иногда безнадёжно всплывающих сквозь наслоения травки, бухла, музыки и пронзительного лета семьдесят второго года. Словно болотные пузыри, знаешь – чпок!.. и вновь тишина… Уносит меня, да? Ну… извини. Было то самое время, когда ночь, поцеловав тебя на прощание, уже ушла, стуча каблучками в предрассветной дымке, а утро ещё нежится в своей тёплой постельке. Тихо журчала вода; наверху, по открытым окнам, по крышам, бродило ошалевшее юное солнце. Рыжий Ян потащился на поиски бухла и жрачки, Валери и Мишель спали в обнимку, заняв весь крошечный газончик, а я полулежал, смявшись, как брошенный тряпочный Арлекин, возле мраморного фонтанного бортика. Так что сидел, практически, один Поль.
Он приклеился к нам вчера – неловкий лохматый чел в широких штанах и вышитой бисером рубашке. Пил мало, смеялся невпопад, и глядел печальными серыми глазами на всю нашу хипповую тусню. И вот в это нежное парижское утро его, наконец, прорвало. Он выдохнул еле слышно: - Нет, я должен об этом рассказать… - и так жалобно взмолился, - Ронни… - что я приоткрыл один глаз и милосердно мотнул головой: - Валяй, жги!
Он выбрал на брусчатке какую-то особенную для себя точку, уставился в неё и стал рассказывать.
- Впервые я увидел её здесь, в Париже, на кладбище Пер-Лашез. Хоронили Моррисона; пришла куча народу, многие плакали. Она тоже плакала – обычная вроде девушка, светловолосая, в длинном платье, с фенечками на руках и индейскими бусами. Я только увидел, что она будто плывет по этому людскому морю, то замедляясь, то кружась, как венок на воде. А потом неведомым течением её прибило ко мне. Мы смотрели друг другу в глаза, и я чувствовал, как шумит в ушах время. Ничего не было, кроме этих глаз – капелек чёрных зрачков в нежном голубом тумане. Она ласково обняла меня, прошептала на ухо: «Только живи…», поцеловала и выскользнула из рук, как падающий лепесток, как отошедшая волна. Я обернулся – и не смог узнать её в толпе.
Встреча придала мне сил. Я… чёрт, я тогда всё время думал о смерти! Словно кто-то толкал под руку – смотри, вот машины, ты так близко, ну сделай шаг! Они не смогут остановиться, раз – и всё будет кончено! О, высокий мост, отлично! Давай, перегнись через перила, это же просто! Я ходил, прижимаясь к стенам, я боялся воды, высоты, боялся не справиться с собой – каждый день, каждую минуту! Мать присылала немного денег, и я делал вид, что путешествую по Европе, знакомлюсь с современным искусством. Тогда, казалось, всем всё равно – жив я или нет. Ну, может, кроме двух-трёх людей… но мне было жутко стоять перед бездной забвения, жутко остаться незнакомым мальчиком во втором ряду на школьных фотографиях, метрикой в пыльном архиве, буквами на могильном камне в полудрёме теней провинциального кладбища. Эта девушка вдохнула в меня толику жизни, каплю надежды – и её хватило до следующей встречи.
Я часто думал, что это сон, всего лишь сон – пока не увидел её в клубе в Берлине, среди ярких огней, ревущей музыки и десятков людей. Это точно была она, не по внешности, нет, просто снова она выделялась из толпы, словно… огонёк во тьме. Пошлое сравнение, знаю, но я правда не видел никого, кроме неё. Может потому и заметил, как она столкнулась с одним парнем, облила его коктейлем – а он даже не понял, кому обязан внезапно мокрой рубашкой, двинул соседу в ухо, получил в ответ, завязалась свалка… Мне чуть не разбили голову, пока я пробирался сквозь толпу, пытаясь не потерять свою незнакомку. Она была очень мила, и мы поболтали минут десять у стойки бара. Конечно, она не помнила ни про какой Париж, ни про случайную встречу – но неважно. Главное, я знал теперь, что её зовут Далила, что она работает в индустрии мод, и ей двадцать шесть… Далила, Далила, Далила – имя прыгало у меня внутри весёлыми пузырьками шампанского. Я сказал, что теперь ни за что не отпущу её, она засмеялась… через два часа мы летели в Рим.
Следующие несколько недель были лучшим временем в моей жизни. Мы гуляли, наслаждались едой, любовью, свободой и Вечным Городом – не заботясь ни о деньгах, ни о будущем. Каждый день я рождался заново, открывая внутри что-то новое, словно куколка, снимающая с себя шелуху прошлой жизни – и снова, и снова. Мне уже казались смешными былые страхи и надежды, мысли о смерти, наивные, глупые мечты о нашем общем с Далилой будущем. Наверное, она тоже предчувствовала финал. Мы не говорили об этом, но оба знали, что так не может продолжаться вечно. Просто ещё один день, ещё одна ночь, один поцелуй - пока ещё не последний, пока ещё…
Я правда любил её. Только не смейся, ладно? Всё это напоминало бы вечные бродвейские истории, если б не то, что случилось потом. Я запомнил день – двадцатое сентября. Пришёл человек и принёс ей пакет; она сказала – по работе. Что ж, ладно. Потом села рядом, взяла мои руки в свои – как в лодочку – и сказала, ласково улыбаясь, что она из будущего, и что здесь, в нашем времени, у неё миссия, секретная и важная, и я никому-никому не должен об этом рассказывать… Это всё не имеет значения, понимаешь? Ты просто любишь, просто веришь – в инопланетян, тибетскую Шамбалу, в агентов КГБ и летающих индийских гуру. Так что я просто кивнул и сказал – да, зайка, конечно, ты из будущего. Как у вас там, хорошо? Я рад… Она даже рассердилась немножко, моя Далила. Для неё это всё было чертовски важным, так что мне велели заткнуться и слушать, чем я и занялся, попеременно целуя кончики её пальцев.
Словом, она тут занималась корректировкой временнЫх линий. Будущее правда многомерно и состоит из множества одновременно существующих вариаций. У каждого человека на Земле есть своё пространство-время, и они иногда пересекаются, иногда нет. У тебя, Кеннеди, Софи Лорен и неизвестного китайского крестьянина нет почти ничего общего. Единое будущее – это миф. Нету его. Если завтра русские жахнут по нам атомной бомбой, у нас у всех будут проблемы, но где-нибудь в амазонских джунглях нашего будущего не существует. И… множество индивидуальных вариаций существуют одновременно, но некоторые из них сильные, а другие слабые. Сильные влияют на миллионы людей, на целые поколения, а слабые – уходят в забвение, оставаясь тенью личных историй. И современники Далилы занимались тем, что находили узловые точки прошлого и меняли силу вариаций – маленькими событиями, вовремя сказанным словом, крошечным действием. И тогда один человек не станет диктатором, а другой откроет в себе гениального врача. Да и не обязательно гениального, может просто будет достойным отцом, хорошим учителем или наставником. История вообще похожа на книгу со множеством потерянных страниц. Нам известно начало, известен конец, а в середине – кто знает, как оно было на самом деле?
Нам оставалось два дня. Я знал уже, какой камешек Далила должна подтолкнуть, чтобы изменить чью-то судьбу. Всего лишь подарить букет роз девушке в красном платье на перекрёстке улочек Дель Куэрчетто и Сантиссими Кватро. Ровно в полдень, ни секундой больше или меньше. Такой смешной камешек, да…
Мы купили букет, и Далила несла его, полузакрыв глаза, наслаждаясь цветочным ароматом. Красивая девушка, роскошный букет, влюблённая пара – встречные итальянцы не могли удержаться от улыбки.
Наверное, камешек попал ей под туфлю. Далила покачнулась, не удержавшись, упала, вскрикнула от боли. Мы присели за столик уличного кафе – ничего серьёзного, просто растяжение, оно быстро пройдёт, у такой прекрасной синьорины всё заживёт через пару дней! – заверял нас консилиум уличных зевак. Далила чуть не плакала от досады. Наступить на ногу она не могла, а время до полудня стремительно таяло. О такси нечего было и мечтать - римские пробки в этот час непредсказуемы.
Конечно, другого пути не оставалось. Я просто пожал плечами и сказал – ну, давай я отнесу. Ерунда же, какая разница, кто подарит букет ровно в полдень на углу тихой улочки. Далила счастливо улыбнулась и обещала ждать моего возвращения… секунды сыпались, словно крошки в песочных часах.
До перекрёстка я добежал в пять минут. Стрелки часов в окне старинной аптеки почти сошлись на двенадцати. Я уже видел девушку в красном на другой стороне улицы; она шла, задумчиво помахивая сумочкой. Всего несколько шагов, и миссия будет выполнена. Вдох…
Дальнейшее осталось в моей памяти замедленными кадрами кинофильма, моментальными цветными фотографиями, слегка размытыми флёром воспоминаний.
Мимо проносится мотороллер, толкая меня под руку. Розы летят веером, рассыпая лепестки над солнечной улицей. Катится рыжий апельсин с деревянного лотка, и прелестная девочка замирает у мостовой, глядя на неожиданную феерию красок. Девушку в красном платье останавливает старушка с туристической картой в руках – кажется, ей требуется объяснить «как пройти к Колизею». Визг тормозов, и мимо пролетает жёлтая «лянча», едва удержавшись в повороте. Стрелки часов вздрагивают и сливаются в одну линию. Голуби вспархивают на площади, заслоняя солнце…
Момент упущен. Добрый лоточник подбирает с земли несколько роз и дарит их девочке, выражая свои чувства со всей силой итальянского темперамента. Старушка и девушка в красном уходят вместе… наверно, искать Колизей. Что ещё можно искать в Вечном Городе, кроме любви, счастья и безнадёжно ушедшего времени…
Я возвращался к Далиле, стараясь не думать о судьбах, изменившихся в этот полдень. О моей судьбе, о том, что случилось бы, успей я шагнуть на мостовую. Далилы, конечно, не было за столиком. Официант передал мне её брошку, изящную брошку в виде серебряной змейки. «Синьорина просила передать, если синьор вернётся». Если вернётся… Вечная змейка, кусающая себя за хвост.
Поль замолчал. Парижское утро накатывалось на мир с энтузиазмом щенка, терзающего хозяйский ботинок. Я сел и поморщился – чёртова брусчатка намяла все бока. На повороте показался Ян, радостно тащивший сумку с благословенным хавчиком. Поль посмотрел на него и тихо вздохнул.
- Знаешь, я иногда вспоминаю её слова, что будущее – это книга, в которой недостаёт одной страницы. Вроде всё предопределено, но ты никогда не можешь знать наверняка, что там ждёт впереди… И это ужасно.
Следовало что-то сказать, и я призвал на помощь всех трёх граций и Дженис Джоплин впридачу.
- Клёвая история. Только, кажется, я читал что-то подобное у Кастанеды… или Филипа Дика…
Поль грустно усмехнулся.
- Да, но там у тебя была последняя страница!
Автор: marrtin
Источник: https://litclubbs.ru/duel/2402-arlekiny-i-rozy.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: